...Казалось, что конец земли...
Но сквозь остывшую
планету
на Ленинград
машины шли:
он жив еще. Он
рядом где-то.
На Ленинград, на
Ленинград!
Там на два дня
осталось хлеба,
там матери под
темным небом
толпой у булочной
стоят,
и дрогнут, и
молчат, и ждут,
прислушиваются
тревожно:
- К заре, сказали,
привезут...
- Гражданочки,
держаться можно.
И было так: на
всем ходу
машина задняя
осела.
Шофер вскочил,
шофер на льду.
- Ну, так и есть -
мотор заело.
Ремонт на пять
минут, пустяк.
Поломка эта - не
угроза,
да рук не
разогнуть никак:
их на руле свело
морозом.
Чуть разогнешь -
опять сведет.
Стоять? А хлеб?
Других дождаться?
А хлеб - две
тонны? Он спасет
шестнадцать тысяч
ленинградцев. -
И вот - в бензине
руки он
смочил, поджег их
от мотора,
и быстро двинулся
ремонт
в пылающих руках
шофера.
Вперед! Как ноют
волдыри,
примерзли к
варежкам ладони.
Но он доставит
хлеб, пригонит
к хлебопекарне до
зари.
Шестнадцать тысяч
матерей
пайки получат на
заре -
сто двадцать пять
блокадных грамм
с огнем и кровью
пополам...
